Будни волонтеров

Пять стройных зайцев стояли на задних лапах на тёмной поляне. 

По зайцам стекал дождь. Они были без дождевиков, хотя вокруг все остальные - в них. Зайцы не шевелились. 

«Как здорово украшена территория, какие милые эти фигурки ушастых», - подумала я. Но прибежал кот и ландшафтный дизайн разбежался. 

Странно, - подумала я. И решила, что просто много думаю. Я всегда много думаю. Вот я думала, что муж меня не отпустит волонтером в Кроноцкий заповедник. А он отпустил. Выходит, я зря думала. Потому что вот я здесь. И рядом подруга Лера. И вместе мы на кордоне Озерный, на Курильском озере, где есть медведи и люди. А ещё я думала, что надо бы в ворохе вещей, накиданных в сумку наспех, срочно найти свои резиновые сапоги. 

Красные. 

Нашла. Надела. Ушла. 

В другую жизнь. 

“Ну как же так, Юля? Почему они пишут такие гадости?!” - сокрушалась Раиля, повар на Курильском озере, с семилетнем опытом. 

Повод расстройства Раили - один на все времена: ежегодное обсуждение в СМИ условий, на которые набирает волонтеров Южно-Камчатский заказник.

Волонтёров просят приезжать со своими продуктами. Вернее с теми, что указаны в списке, который присылают при заключении договора. Пока что такое правило. И ты его или принимаешь или нет: волонтёрство - дело добровольное. 

Но каждый год соцсети взрываются негодованием: «Заповедник набирает рабов, да ещё со своей картошкой. Стыдно. Дно». Пишутся гневные статьи, репостят, раскаляют мессенджеры в телефонах. 

А заповедник встречает всё новых и новых волонтёров со всей страны и мира. Которым продуктовая корзинка примерно в шесть тысяч рублей - это небольшая плата за эмоции. Впечатления. И они обязательно случатся. 

-Понимаете, Раиля, в чем дело. Все, кто возмущается - они никогда сюда не приедут. Ни с продуктами, ни даже если их не надо будет покупать. Есть такие люди. Которые никуда не едут. А есть те, которые едут. 

“У меня ощущение, что я влюбилась сразу в тридцать человек. И знаю, что их надо отпустить. И я страдаю”, - сказала Лера. (Из разговоров в волонтерском домике). 

И вот мы лежим перед отъездом и страдаем вдвоём. Потому что - да. Влюбиться в мужчину - это одно. Влюбиться в человека - это по-другому. Это увидеть, что каждый привёз на озеро свой мир. 

И когда тебе вдруг неожиданно он слегка приоткроется, ты думаешь: да кто же ты? Врач, журналист, кандидат наук, преподаватель МГУ, путешественник, спортсмен, миллионер-миллиардер, программист, инструктор по альпинизму, фотограф, эколог... 

Вы приезжаете сюда работать. Или волонтерами - помогать по хозяйству, в научной работе. Я вас знаю всех по именам. Реже - по фамилии. А больше, оказалось, ничего знать и не надо. Никаких подробностей. Они лишние. 

На озере мужчина делает мужскую работу. Охраняет, защищает, строит, рубит, топит баню, водит технику... И этого достаточно. 

“Мужчина здесь - с сохраненным каменным веком”, - сказала Варя, научный сотрудник из Москвы. Как сказать лучше Вари, я не придумала. 

 Мыла туалеты 25 дней. Была абсолютно счастлива. 

Первое утро. Мыли туалеты. Много ржали. Ведь это реально смешно: кто ж знал ещё позавчера, что всё так сложится. Позавчера мы были примерные жёны и отличные матери. В красивых одеждах и макияже. А сегодня мы примерно и отлично трём ободки унитазов - по два на каждую. 

Не зная ещё, что где-то подальше припасено ещё шесть. А совсем подальше - ещё парочка. 

-Я волнуюсь, - поделилась Лера, когда машина была уже на полпути к Курильскому . 

-Отчего? - мне стало интересно. 

Мы справились. Я думаю, на отлично. И да. Нас никто не заставлял заниматься только этим - порядком в туалетах. Это - наше решение, поскольку волонтерство - только по желанию. Кто-то отказывался от такой работы. Хотя был предупреждён. А кто-то увидел в ней немного больше, чем блеск фаянса. 

Из телефона: 

*Вывели теорию туалета. Самые грязные - дальние по правую сторону. Потому что правшей больше и людям свойственно желать уединения в личных делах. 

*Раиля подарила швабру. Почувствовали счастье. 

*Придумали название месту своей работы. Теперь это - объект. Есть просто, а есть - дальний. Слово объект придало ещё больше значимости нашему пребыванию здесь. 

-А где подруги? 

Они на объекте. Звучит. 

*Лера заглянула в туалет-дыру. Увидела своё отражение. Позвала меня. И я увидела своё. Радовались, как дети. 

*Усовершенствовали открывание дверей. Чтобы удобней мыть полы - нужны были стопперы для них. Через 15 минут после «дверного совещания» неразговорчивый человек принёс нам озерные нанотехнологии: аккуратно подогнанные по размеру березовые чурочки. Через 15(!) минут! Кто домохозяйка и жена - тот поймёт. 

*Помыли полы возле туалетов с мылом. Туристы изумились. 

*Со временем образовался туалет-кружок. По типу литературной гостиной. Обсуждается всё, мы ж филологи. 

*Достигнут уровень абсолютного спокойствия - смахнула с себя большого паука, ночевавшего в раковине, и не закричала. 

*На кран прилетает красивое нечто. Назвали ее «Тварь». Ласково. Тварь машет крыльями, вертит глазищами и перетирает длинными лапами. Лера говорит, что она похожа на меня. 

*Поссорились с Лерой единственный раз. Я защищала свой унитаз от поучений, как его правильно мыть. Инспектор, стоящий рядом сказал: «Ничего смешнее не видел - бабы не поделили унитаз» и ушёл. Я тоже ничего смешнее не видела. 

Лена Хаглунд (Швеция)

Я всегда любила бывать на природе, жить ближе к ней. С детства провожу много времени на улице - и зимой, и летом. Это у меня в крови, без этого никак. В 1991 году я впервые приехала на Камчатку и за долгое время была там одной из первых иностранцев. Я была молодая, впитывала все впечатления. Ходила две недели с рюкзаком и палаткой (с местным проводником) и влюбилась в дикую природу и в огромные необжитые пространства полуострова. Поняла, что здесь одно из последних мест на Земле, где можно увидеть нетронутую дикую природу. Жила несколько дней в эвенском кочевом стойбище, чтобы познакомиться с их самобытной культурой. Видела, как в то непростое время поменяли советский флаг на российский в Эссо. Подружилась со многими хорошими людьми и знаю, что это на всю жизнь. После этого я приехала домой в Швецию совершенно другим человеком и решила стать журналистом. 

С тех пор я путешествую по всему миру. Всегда и везде меня интересует сохранность дикой природы. Но где бы я ни бывала ничто не идет в сравнение с Камчаткой! Поэтому постоянно туда возвращаюсь и каждый раз узнаю что-то новое. На Камчатке я снимала документальный фильм по следам одного шведского путешественника (и ездилa зимой 200 км по тундре на вездеходе, чтобы найти корякских оленеводов), работала турлидером со шведскими тургруппами, а в прошлом году получила возможность работать волонтёром на Курильском озере. До этого я там бывала несколько раз, но задерживалась всего лишь на пару-тройку дней, теперь же я целый месяц была в этом уникальным местом! 

Я готовила, убирала и красила помещения кордона Травяной, делала всё, что могла, чтобы помочь инспекторам Лиане Варавской и Константину Лепскому, которые стали моими близкими друзьями. В свободное время у меня была удивительная возможность следить за жизнью бурых медведей, которых я стала любить ещё больше. Я фотографировала и вела блог о моих впечатлениях, чтобы больше людей осознали важность таких уникальных мест, как Курильское озеро, и поняли важность работы инспекторов и других сотрудников заповедника. Лана и Костя со своим большим опытом и глубокими знаниями многому научили меня: столько всего рассказывали не только о медведях, но и вообще о природе и жизни Курильского озера. За это я им очень благодарна! 

Когда целый месяц живешь так близко к природе и так далеко от цивилизации, время становится другим. Темп жизни меняется и душа этому радуется. Начинаешь думать о вопросах бытия, о том, что действительно важно, и обретаешь более широкий взгляд на жизнь. Отдать месяц своего времени и сил - это ничто по сравнению с тем, что ты как человек получаешь взамен. Поэтому я решила работать волонтёром и в этом году, но коронавирус захотел иначе. Теперь я, как и все, жду, что будет дальше и надеюсь, что смогу приехать на Камчатку в 2021 году. Хочу сидеть на крыльце у Курильского озера с чашечкой чая и смотреть, как мимо бродят любимые медведики. Хочу следить за игрой озорной лисички Мурки. Хочу слушать, как заливисто поёт соловей-красношейка. И хочу уже надеть свои болотники, которые меня там ждут. Очень соскучилась. Там осталась часть моего сердца.

Волонтерство в Кроноцком Заповеднике - это прежде всего удивительный шанс стать частью чего-то прекрасного. Это возможность увидеть уникальные природные явления и прочувствовать атмосферу этих мест, а также возможность быть полезным в работе pаповедника, стать частью большой системы. 

Когда в Долине гейзеров в 2019 году совершил жесткую посадку вертолет, просто неоценимой оказалась помощь добровольца-врача Игоря Стомы. Благодаря его четким и высокопрофессиональным действиям была быстро оказана медицинская помощь, все прошло без паники и серьезных последствий. В тот момент это было действительно необходимо всем нам.